Время для жизни [СИ] - taramans
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Еще помогали отвлечься воспоминания о прошедших встречах с женщинами — Варей, а потом — Лизой.
Калошин, как и обещал, прибыл с Варей уже на следующий день, после их празднования женского дня. Но Илья не стал с ними разговаривать, отговорившись занятостью и фактической неготовностью музыки для новых песен.
— Вон, с Иваном разговаривайте. Если захочет, покажет свои наработки. Сыровато там все, конечно… Сыровато! Ну да ладно! Мы с ним поработаем, доведем все до ума. До конца марта, думаю, управимся!
— Как до конца марта?! — вскинулся Игорь, — Илья! Ты чего — а когда же сам концерт готовить? Это же… и сценарий, и согласовать его, и песни разучить. Прогнать все на репетициях… Без ножа режешь! В конце апреля нужно, чтобы все было готово — как часики работало!
— Игорь! Я сказал же — я занят! Так что, все вопросы — к Ивану!
Они пошли из кабинета директора в комнату Косова. Калошин был обескуражен, а Варя… она молчала, не глядя на попаданца.
— Ну как так-то?! Иван! Ну чего он, а? Как укусил его кто! Чего он такой злой-то?
— Подруга не дала! — чуть слышно пробормотала Варя.
— М-да? Ты так думаешь? Ну… возможно, возможно! Варенька! А может ты поможешь в этом щекотливом деле? Так сказать — по старой памяти? — криво усмехнулся Игорь.
Та развернулась к Калошину всем телом, уставила на него палец:
— Знаешь, что, Игорек! Не хами! Понял? Не хами!
— А кто хамит-то, хорошая моя? Не ты ли… начала? — ощерился Калошин.
— Так! Стоп! Брейк! Брейк, я сказал! Охолонули, успокоились, горячие творческие люди! Вы как собаки в подворотне — вместо дела готовы друг друга грызть! — вмешался Косов, — пошли ко мне! Попьем чайку, посидим, подумаем… как нам поступить. Чтобы и волки целы, и овцы сыты!
Варя усмехнулась, отходя:
— Там, вроде бы, наоборот должно быть!
— Ну так это — там! А у нас-то все всегда — не так!
— Да, точно! Всегда и все не так! — прошипел Игорь.
Когда они зашли в комнату, Косов поставил чайник греться, и спросил:
— Может… перед чаем…, - щелкнул себя по шее.
Калошин махнул рукой:
— А-а-а-а… давай!
Иван нарезал сала, колбасы, хлеба, подал вчерашние пироги.
— А неплохо ты тут питаешься! — Игорь с удовольствием вгрызся в пирог.
— Игорь! Водка или коньяк?
— Налей водки! Чего-то сегодня хочется все по-простому!
— Варя? Коньяк, водка? Или может быть вина? Есть красное полусухое. Есть белое… правда — только сухое. А! Вот есть еще немного ликера!
— Ого! Выбор у тебя, однако! Неплохо живешь, знаешь ли… Плесни чуть коньяка!
Они выпили. Косов заметил, что Варя «махнула» по-мужски, одним глотком. Покоробило как-то…
— Давайте рассуждать трезво, спокойно, — начал Иван.
— Погоди! Давай закусим нормально. С утра ничего не ел!
Они, перекусывая, дождались чай. Иван пил, ненавязчиво поглядывая на женщину. Вроде бы все, как и было — крепкие широкие бедра, талия на месте, немаленькие груди… И одежда в порядке, как всегда — Варя себя блюдет! А вот глаза… Глаза какие-то потухшие!
«Вроде бы и должен быть злой на нее, а не получается! Жалко как-то…».
Потом он достал свою тетрадь, поглядывая в нее, стал пытаться наигрывать мелодии, напевать. Варя заинтересовалась, подсела ближе, стала заглядывать ему через плечо в тетрадку.
«Да уж… перед такими встречами… надо максимально разгружаться… «полово»! Вот сидит рядом, бедром тугим касается, и грудью чуть навалилась, и дышит-сопит почти в щеку! И пахнет от нее приятно! И мыслей… почти нет! Нормальных таких мыслей! А что есть — все про одно, да все про то же!».
Он пересел для удобства к столу, положил перед собой тетрадь. Варя снова села справа, а слева, чуть поодаль — сел Калошин, вытягивая шею, заглядывал в тетрадь.
Иван проигрывал им песни, пел негромко, Варя уже сама, где надо, перелистывала странички. Дело пошло! Они стали обсуждать, даже заспорили. Потом гитару взял Игорь, повернул к себе песенник. Варя так и сидела, касаясь его всем своим телом.
— Мне вот эта… и эта — очень понравились! — показала она в тетради песни.
— Ну так… а ты ехать не хотела! — прервался Калошин.
— Только вот что… тут, с этими песнями, которые тебе понравились… возможны варианты! — немного смущенно сказал Иван.
Калошин прижал струны ладонью:
— Объясни!
Варя просто смотрела на Ивана настороженно.
— Есть певица. И мы хотим ее попробовать на этих песнях. — объяснил Косов.
— Та-а-а-к… достукалась, дура! — бросил со злостью Игорь, не глядя на Варю.
— Иван! Как же…, - протянула обиженно женщина.
— Знаете что? Объясняйтесь здесь… без меня! Пойду, покурю! — Калошин накинул пальто, шапку и вышел через фойе клуба к центральному входу.
Косов тоже поднялся, подошел к задней двери и немного приоткрыв ее, закурил.
Варя встала, подошла к нему. Он курил, стараясь не смотреть на женщину.
— Иван! Иван, послушай… я… я согласна!
Косов чуть повернул к ней голову:
— Ты о чем сейчас?
— Ну как… ну — ты же понимаешь! Так вот… я — согласна! Хочешь… я останусь сегодня у тебя? А лучше… поедем ко мне, а?
«Водевиль, мля… Неприятно! Нет! Даже не так! Корежит, почему-то, от такого… предложения! И почему я чувствую себя виноватым? Ведь, если бы она тогда не обманула… Ведь я бы ей за это время и больше песен предложил! А сейчас… Нет, она по-прежнему привлекательная женщина! Только вот… Обида во мне говорит, что ли?».
— Варь! Не знаю, как сказать… но… не надо этого! Песни, пусть и не все… но я тебе и так отдам! Будешь их петь! А вот этого — не надо!
— Т-а-а-а-к… Ванечка! А вот сейчас… сейчас, знаешь? Даже обидно стало! — Варя ощутимо разозлилась, — не привыкла я… чтобы вот так… со мной!
Он хмыкнул:
— То есть… когда сама так с другими — то нормально, да? А как с тобой так — так против шерсти?
— Да! Знаешь, ты прав — против шерсти! Эти песни… ты кому? Эта певичка… ты с ней, да? И что? Она — красивая?
Он ощутимо расслабился, даже засмеялся.
«Ну… женские скандалы. Они неприятны, конечно. Но в прошлой жизни разве ты их мало пережил?».
— Нет, Варенька! Ты ошибаешься! У меня с ней ничего нет. Спрашиваешь — красивая ли? Да, красивая! И вот еще… не злись! Она споет эти песни только на этом концерте. Она вообще не певица, она учитель пения из нашей школы. И еще — там пятнадцать
